Для возникновения новых религиозных течений в ближайшем будущем есть все основания, так как исследования феномена под условным наименованием «электрический ток» показывают, что:
Никто из представителей современных учёных так и не знает, «что» или «кто» «ходит по цепи кругом»… Но все они верят, что это «направленное (упорядоченное) движение частиц — носителей электрического заряда (электронов, ионов, дырок…)» из точки А в точку Б. Но стоит отметить, что мой преподаватель в институте говорил по-иному: «Электрический ток — это направленное движение маленьких зелёных колючих объектов по проводнику под действием электромагнитного поля» и внимательно смотря на аудиторию, спрашивал «Вопросы есть?»… Он заранее знал, что кто-то из студентов не выдержит и спросит — «А почему они зелёные и колючие?». И тогда, расплывшись в улыбке, говорил — «Кто сможет доказать, что это не так — экзамен ставлю автоматом!!!»
Ранее мною была опубликована статья «ЯВЛЕНИЯ природы и их виды», в которой всё множество явлений было условно разбито на три основные категории:
Объяснимые;
Необъяснимые;
Паранормальные.
Кто же эти «эксперты», которые определяют, какие именно явления относятся к той или иной категории? Правильно — это представители современной классической науки. Принцип, по которому происходит отнесение явлений к той или иной категории очень прост:
Если представители научного сообщества могут не только «увидеть» (ощутить) явление, но могут его и описать, и объяснить, и доказать, и продемонстрировать… то подобное явления относится ими к категории ОБЪЯСНИМЫХ или НОРМАЛЬНЫХ, так как хорошо вписывается ими в созданную ими же современную научную «картину мира» (с их «точки зрения, конечно же»);
Если же представители научного сообщества могут «увидеть» (ощутить) явление, но не могут его ни описать, ни объяснить, ни доказать, ни продемонстрировать… то подобное явления относится ими к категории НЕОБЪЯСНИМЫХ. Как пример — шаровая молния. Существование шаровой молнии уже давно никем не ставится под сомнение, хотя её происхождение и поведение относятся именно к необъяснимым явлениям природы;
Если же ни один представитель современного научного сообщества не может «увидеть» (ощутить) некий феномен по любой из причин, а также, соответственно, и описывать, демонстрировать, объяснять … им нечего, то и подобные феномены относятся ими к категории ПАРАНОРМАЛЬНЫХ. К этой категории относятся абсолютно все феномены, существование которых научно не доказано и которые находятся за пределами современной научной картины мира. «Пара» (др.-греч. παρα – около, возле, мимо, вне) как часть сложных слов означает находящееся рядом, отклоняющееся от нормы или нарушающее что-либо. Так происходит потому, что все, кто «видит» (ощущает) «паранормальные явления» не могут донести своё знание при помощи слов (речи) и/или текста до тех, кто «не видит» «паранормальные явления». Речи или текста для этих целей зачастую недостаточно…
Вот и получается, что такие понятия как «объяснимые», «необъяснимые» и «паранормальные» — это не что иное, как субъективные характеристики явлений, т.е. «точки зрения» конкретных представителей современного человечества.
Так уж сложилось… Вся история науки – это история изменения парадигм, история изменения системы взглядов и понятий, принятых в научном сообществе в рамках устоявшейся научной традиции в определённый период времени. Именно в рамках данной системы взглядов и понятий развивается Человечество в каждый конкретный период времени. Меняется парадигма – меняется, в конечном итоге, и направление развития Человечества. Изменение парадигмы происходит всегда болезненно, так как коренное изменение взглядов и понятий всегда противоречит текущим устоявшимся взглядам научной традиции в этот же период времени.
«Сформулировать этот вопрос я могу, остаётся лишь неясным: может ли человек верно и точно сформулировать его. Вот этого я не знаю, хотя, конечно, хотел бы знать. Вопрос же сводится все к тому же: зачем и почему существует этот мир, ну и, конечно, все мы, то есть суть материя. Вопрос этот прост, но кому мы его можем задать? Самим себе? Но это тщетно! Тысячи философов, учёных, религиозных деятелей за несколько тысячелетий так или иначе пытались его разрешить, но наконец признали его неразрешимым. От этого факта не стало легче тому, кто этот вопрос задаёт себе. Он всё так же мучится, страдает из-за своего незнания, некоторые люди даже говорят, что вопрос такого рода «ненаучен» (поймите это: ненаучен!), ибо ответить на него никто даже из умнейших людей не может. Только они, эти умнейшие люди, не объяснили, почему он ненаучен. Я подумал так: всякий вопрос может быть научным, если на него рано или поздно будет дан ответ. К «ненаучным» же относятся все те вопросы, которые остаются безответными. Но человек постепенно разгадывает некоторые загадки такого рода. Например, через сто или через тысячу лет мы узнаем, как устроен атом, хотя вряд ли узнаем, что такое «электричество», из которого построены все атомы, вся материя, то есть весь мир, космос и т. д. Потом наука многие тысячелетия будет разрешать вопрос о том, что такое «электричество». Значит, как наука ни старается, природа все время ставит ей новые и новые задачи величайшей сложности! При разрешении вопроса об атоме или об электричестве возникнет ещё новый вопрос о чем-либо малопонятном человеческому уму… И так далее. Выходит, что-либо человек не дорос до решения такого рода проблем, либо природа хитрит с ним, боится его, как бы он не узнал более, чем-то положено по уставу. А об уставе этом мы тоже ничего путного не знаем. Опять «темно во облацех». Так одно цепляется за другое, а в действительности выходит, что мы стоим перед непроглядной стеной неизвестности.»
«Поскольку мы не являемся единым разумом, у каждого свой опыт, свои доказательства или знания.»
«Как мы считаем, доказательство может быть полезно лишь для какой-то конкретной жизни. Прежде всего, каждый должен определить для себя, ЧТО является доказательством, а затем убедиться, что оно вовсе не является таковым для соседа. Ибо у всех нас различное сознание, и поэтому доказательство или знание — это индивидуальный жизненный опыт, который надо пережить. Что доказано одному — не подходит для другого».
Получение ответа на вопрос, указанный в названии данной статьи, очень важно для всего человечества. И, судя по всему, общий ответ на него будет дан представителями современной науки уже в течение ближайших нескольких десятков лет.
Но так как мне ждать так долго не очень-то хочется, я постараюсь ответить на многие волнующие моих читателей вопросы уже сегодня.
«Человечество впадает в ПЕССИМИЗМ. Тягчайшее уныние распространяется среди учёных и прикоснувшихся к чаше естественных наук. Люди лишаются веры в бессмертие, в суд и высшее существо. Можно делать всё, лишь бы не узнали и не наказали люди. Только невежество масс и долгая культура веры сдерживала животные страсти людей. Сильные оставили веру для народа, а сами затевали военные убийства и грабежи, эксплуатацию низших классов. По крайней мере они могли теперь не бояться посмертного воздействия. БОЛЕЕ ГЛУБОКОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ В ТАИНСТВА КОСМОСА ВОЗВРАЩАЕТ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ВЕЧНОСТИ, СУДЕ И ВЫСШИХ СУЩЕСТВАХ, НО В ПРЕОБРАЗОВАННОМ ВИДЕ. Рождается утешение, безмерно превосходящее старую веру.»
«Болезнь отняла от нас друга, который отошел в другой мир». — Так говорят обыкновенно над свежей могилой. Но так ли это на самом деле? Ведь если бы наша умственная или духовная жизнь кончалась вместе с тем, как велением рока обрывается биение сердца, если бы мы превращались вместе со смертью в ничто, в безжизненную материю, подлежащую разложению и дальнейшим превращениям, то спрашивается, чего стоила бы сама жизнь? Ибо, если жизнь кончается ничем в смысле духовном, кто может ценить эту жизнь со всеми ее волнениями и тревогами? Пусть даже жизнь скрашивается стремлениями в лице лучших умов к вечным идеалам истины, добра и красоты, но для самого человека, живущего и действующего, чем можно было бы оправдать преимущества этих идеалов по сравнению с теми или иными своекорыстными стремлениями? Ведь если нет бессмертия, то в жизни нет и морали, и тогда выступает роковое: «все дозволено!»
В самом деле, к чему мне заботиться о других, когда все — и я, и они перейдут в «ничто» и когда вместе с этим «ничто» устраняется вполне естественно и всякая моральная ответственность. Смерть человека без вечного духа, которую признают все религии и в которую веруют все народы, разве не устраняет почву из-под всякой вообще этики и даже из-под всех стремлений к лучшему будущему?
Если вместе со смертью навсегда прекращается существование человека, то спрашивается, к чему наши заботы о будущем? К чему, наконец, понятие долга, если существование человеческой личности прекращается вместе с последним предсмертным вздохом?
Не правильнее ли тогда ничего не искать от жизни и только наслаждаться теми утехами, которые она дает, ибо с прекращением жизни все равно ничего не останется. Между тем иначе сама жизнь, как дар природы, протечет без тех земных удовольствий и наслаждений, которые она способна дать человеку, скрашивая его временное существование.
Что же касается заботы относительно других, то стоит ли вообще об этом думать, когда все — и «я», и «другие» завтра, послезавтра или когда-нибудь превратятся в «ничто». Но ведь это уже прямое отрицание человеческих обязанностей, долга и вместе с тем отрицание всякой общественности, неизбежно связанной с известными обязанностями.»
Да, это было сказано более 100 лет назад. Но «воз и нынче там». Современная наука не приблизилась даже к общему пониманию функционирования человеческого существа и получению ответа на сокровенный вопрос о существовании «жизни после жизни…».
«Есть вопросы, на которые мы можем дать ответ — пусть не точный, но удовлетворительный для сегодняшнего дня. Есть вопросы, о которых мы можем говорить, которые мы можем обсуждать, спорить, не соглашаться, но есть вопросы, которые мы не можем задавать ни другому, ни даже самому себе, но непременно задаём себе в минуты наибольшего понимания мира. Эти вопросы: зачем все это? Если мы задали себе вопрос такого рода, значит мы не просто животные, а люди с мозгом, в котором есть не просто сеченовские рефлексы и павловские слюни, а нечто другое, иное, совсем не похожее ни на рефлексы, ни на слюни…»
Большинство алгоритмов искусственного интеллекта пока ещё создается людьми. Но ведь у каждого человека есть «своя точка зрения» на любое событие, действие, предмет… Т.е., все разработчики этих алгоритмов — источник «своих мнений», предвзятости, предубеждений, ошибок… и всё это постепенно переходит ко всем устройствам ими создаваемым в виде алгоритмов их функционирования… Но даже в случае создания алгоритма, функционирующего «без предубеждений», обучаться он будет на данных, собранных и систематизированных некими поисковыми машинами типа Google. А что эти машины собрали и систематизировали? Правильно, предубеждения всех людей нашей планеты, имеющих доступ в сеть… А как тогда в таком случае доверять искусственному интеллекту лечить людей, к примеру?
Что необходимо срочно делать в сложившейся ситуации и к чему она может привести в самое ближайшее время? Именно на эти и подобные им вопросы пытается ответить автор данной статьи — Илья Хель (Источник: hi-news.ru)
«На протяжении нескольких лет в 1980-х годах абитуриентов Медицинской школы больницы Святого Георгия в Лондоне отбирали, используя высокотехнологичный метод. Компьютерная программа, одна из первых в своем роде, просматривала резюме, выбирая из всех заявок порядка 2000 кандидатов в год. Программа анализировала записи о поступлениях, изучая характеристики успешных заявителей, и корректировалась до тех пор, пока ее решения не совпадали с мнением приемной комиссии.
Однако программа научилась находить больше, чем хорошие оценки и признаки академических достижений. Через четыре года после реализации программы два врача в больнице обнаружили, что программа, как правило, отвергает женщин-претендентов и лиц с неевропейскими именами, независимо от их академических достоинств. Врачи обнаружили, что порядка 60 претендентам каждый год просто отказывали в собеседовании из-за их пола или расы. Программа включала гендерные и расовые предубеждения в данные, используемые для ее обучения — по сути, научилась тому, что врачи и иностранцы не лучшие кандидаты в доктора.
Тридцать лет спустя мы столкнулись с аналогичной проблемой, но программы с внутренними предубеждениями теперь шире распространены и принимают решения с еще более высокими ставками. Алгоритмы искусственного интеллекта, основанные на машинном обучении, используются повсюду, начиная с правительственных учреждений и заканчивая сферой здравоохранения, принимая решения и делая прогнозы, основанные на исторических данных. Изучая закономерности в данных, они также поглощают и предубеждения в них. Google, например, показывает больше рекламы низкооплачиваемой работы женщинам, чем мужчинам; однодневная доставка Amazon минует негритянские кварталы, а цифровые камеры с трудом распознают лица не белого цвета.
Трудно понять, является ли алгоритм предвзятым или справедливым, и так считают даже компьютерные эксперты. Одна из причин заключается в том, что детали создания алгоритма часто считаются запатентованной информацией, поэтому их тщательно охраняют владельцы. В более сложных случаях алгоритмы настолько сложны, что даже создатели не знают точно, как они работают. Это проблема так называемого «черного ящика» ИИ — нашей неспособности увидеть внутреннюю часть алгоритма и понять, как он приходит к решению. Если оставить его запертым, наше общество может серьезно пострадать: в цифровой среде реализуются исторические дискриминации, с которыми мы боролись много лет, от рабства и крепостничества до дискриминации женщин.
Эти беспокойства, озвученные в небольших сообществах информатиков ранее, теперь набирают серьезный оборот. За последние два года в этой области появилось довольно много публикаций о прозрачности искусственного интеллекта. Вместе с этой осведомленностью растет и чувство ответственности. «Могут ли быть какие-нибудь вещи, которые нам не стоит строить?», задается вопросом Кейт Кроуфорд, исследователь в Microsoft и соучредитель AI Now Insitute в Нью-Йорке.
«Машинное обучение наконец-то вышло на передний план. Теперь мы пытаемся использовать его для сотен различных задач в реальном мире», говорит Рич Каруана, старший научный сотрудник Microsoft. «Вполне возможно, что люди смогут развернуть вредоносные алгоритмы, которые значительно повлияют на общество в долгосрочной перспективе. Теперь, похоже, внезапно все поняли, что это важная глава в нашей области».
«Розетта» (англ. Rosetta) — автоматическая межпланетная станция, которая была запущена 2 марта 2004 года к комете 67P/Чурюмова — Герасименко, вышла на её орбиту и завершила свой полёт 30 сентября 2016 года, совершив жёсткую посадку на комету. А уже 12 ноября 2014 года произошла первая в мире мягкая посадка спускаемого аппарата «Филы» (англ. Philae lander) на поверхность кометы. Разработана и изготовлена станция Европейским космическим агентством в сотрудничестве с NASA.
Фотография кометы 67P/Чурюмова — Герасименко, сделанная 6 марта 2015 года при помощи камеры NAVCAM аппарата «Розетта» с расстояния в 82,9 км выглядит вот так:
Для того, чтобы представить размеры кометы 67P/Чурюмова — Герасименко по сравнению с крупным городом нашей планеты, посмотрите на коллаж ниже:
